Театр не одинаков для всех
Театр начинается с лидера. История МХАТа, Таганки, Московского Ленкома, Ленинградского БДТ подтверждает это. Мы хотим познакомить вас с главным режиссером Кировоградского театра Олегом Натяжным.
- Олег Степанович, мы хотели бы начать наш разговор с традиционного «гастрольного» вопроса. Репертуар вашего театра очень разнообразен: украинская и западноевропейская классика, пьесы современных авторов, легкомысленные комедии и драмы, требующие от зрителя внимания и размышления. По каким критериям вы берете пьесы в постановку?
- Если отставить в сторону комедии, репертуар нашего театра объединяет общее начало. Случайного выбора не было.
«Эзоп» Фигейредо - наш «фирменный» спектакль. Разговор идет о свободе человека, но не отвлеченной, а конкретной. Раньше мы выступали за свободу где-то далеко от нас: свободу черного большинства Южной Африки, чилийских или парагвайских демократов. Но сегодня все общество пришло к такому моменту, когда на первое место выходит свобода человека - тебя, соседа, соотечественника. Мы хотели поставить вопрос о человеческом достоинстве каждого из нас. Оно не зависит от внешних условий: Эзоп был более свободен, чем его хозяин Ксанф. Видимо, потому, что никто и ничто не могло быть хозяином его разума.
Свобода разума - именно это отличает Сирано де Бержерака от его современников, и именно это мешало ему «жить как все». Отличаться от других - это еще и трагедия. Тем более подвиг то, что герой Ростана смог сохранить свободу своего разума, чувств, любви, несмотря ни на что. Свободный человек - вне категорий, ибо это прилагательное - его единственная категория.
«Маруся Богуславка» по пьесе Старицкого - спектакль о национальном самосознании. Когда оно просыпается, просыпается разум народа - народ становится свободным. От предрассудков, непримиримости, чьей-либо злой воли. Еще один аспект той же темы.
- Когда мы впервые просматривали вашу гастрольную афишу, прежде всего наше внимание привлекла пьеса «Я, Богдан». Образ Богдана Хмельницкого, проклятого Тарасом Шевченко предателя и официального героя присоединения Украины к России... Едва ли не самая сложная проблема украинской истории. Почему вы обратились именно к ней?
- Мне тоже хотелось бы отдельно говорить об этом спектакле. Тем более, что он премьерный. Когда я прочитал роман Павла Загребельного «Я, Богдан», то сразу же был заинтересован его нетрадиционным подходом к этому образу. Я попросил писателя, а также драматурга Гарольда Водыкина сделать инсценировку для нашего театра и взялся за ее постановку.
О чем спектакль? О том, как формируется власть, кто должен стоять у власти и как ее удержать. Как можно подчинить себе сознание нации и, осознав свою миссию, повести ее за собой.
Тарас Шевченко несправедливо обвинил Богдана в предательстве: гетман хотел самостоятельности Украины на основе союзнических отношений с Россией. Его дело извратили преемники.
Давайте немного углубимся в историю. Украина через несколько столетий после монгольского нашествия - это Дикое Поле, ничейная земля. Возникает запорожское казачество - первая, по выражению Маркса, республика в Европе, довольно анархичное объединение профессиональных ландскнехтов, служившее и Турции, и Польше, и Франции, воевавшее с крымскими ханами. Потом появляется оседлость и неизбежно встает вопрос о государственности. Его и поставил вполне определенно Хмельницкий. В сложных условиях существования между Речью Посполитой и Османской империей - двумя государственными колоссами - он требовал оперативности. Куда примкнуть? Традиции Киевской Руси, объединяющее начало православия указывали на Россию. И гетман принял свое историческое решение.
Чем оно обернулось - сложный вопрос. Я не принижаю доводы противников Богдана. Поэтому спектакль - вне времени: главный герой предлагает обернуться и еще раз «проиграть» решающие моменты. Он знает, что навсегда вошел в историю: черными ли, белыми ли буквами вписано его имя в анналы.
- На афише спектакль «Я, Богдан» определен как трагедия. В чем вы ее видите?
- Это прежде всего трагедия непонимания. Для Богдана она еще и в гибели его замыслов.
Мы обратились к украинской истории еще и потому, что именно здесь корни национального театра.
- А что такое, по-вашему, украинский национальный театр?
- Национальный характер на сцене. Если мы смотрим русский спектакль, то должен быть русский характер. Классика в постановке хорошего режиссера тоже приобретает национальные черты. И Гамлет становится русским, грузином или украинцем.
Украинский театр - не только пьесы, написанные или переведенные на украинский язык. Это пьесы, которые родились на этой земле и раскрывают ее проблемы. И поэтому только при наличии национальной драматургии можно говорить о национальном театре. У нас есть классика - Старицкий, Кропивницкий, есть талантливые современные драматурги - Ярослав Стельмах (он и отличный переводчик), Ярослав Верещак, Василий Босович, автор замечательной пьесы «Заложники»...
- Очевидно, что национальный театр связан с национальными проблемами и, может быть - в первую очередь с проблемой языка...
- Не думаю. В наши дни очень часто все национальные трения связываются с языком - так обстоят дела в Прибалтике, кажется и в Тбилиси. По-моему, дело не в языке, а в экономике. Национальный вопрос развивается на базе наших экономических неурядиц. Посмотрите на украинскую общину в Канаде. Украинский - не государственный язык в стране, и общаться, учиться, заниматься бизнесом им приходится на английском. Но нет ни трений, ни проблем, ибо украинцы вписываются в экономическую структуру Канады, общаются с этим обществом на равных. И при этом украинская община не ассимилировалась, бережно сохраняет свои костюмы, рецепты, инструменты, традиции. Положение в Канаде таково потому, что у них по-настоящему цивилизованное общество - общество уважающих друг друга. А наше общество еще недостаточно цивилизовано: союз Михаила-архангела сидит в нас, когда речь заходит о сцеплении каких-то интересов твоей и других наций.
Мое понимание национального вопроса - взаимоуважение и взаимопонимание. А проблема языка - только удобное знамя для тех, кто хотел бы играть на трениях. Поэтому, если вернуться к делам театральным, я считаю, что язык - не главное средство выражения национального характера. Тащить его «специфику» только через язык для театра аморально.
- И все-таки на наш взгляд положение языка в том или ином обществе не может не отражаться на положении искусства, следовательно - и театра. Украинский язык почти вытеснен русифицированным наречием. Как в этих условиях существуют литература и театр?
- Украинский язык формировался в нескольких плоскостях. Литературный язык - в Полтавской, Черкасской, Киевской областях (Котляревский, Шевченко, Старицкий). Но, сформировавшись, он не получил распространения. Тем более, что в 1868 году был введен запрет на него. Правда, через четырнадцать лет Кропивницкий организовал в нашем Елисаветграде украинский театр и полулегально возил его на гастроли в Петербург, но язык остался модной забавой дворянства или признаком интеллигентности.
После 1917 года возникли две противоречащие тенденции. Первая вела к русификации украинского языка, вхождению в него общих слов, понятий, технических терминов, вторая - к замене всех русских и общих слов украинскими эквивалентами, что доходило до абсурда. Победила первая тенденция: в городах язык растворился и образовался суржик, некая смесь русского и украинского. На нем, чаще всего, мы ныне и общаемся.
Конечно, это сложная ситуация и сложная проблема, но не стоит делать выводы о неких антиукраинских процессах искоренения языка.
- Олег Степанович, чем сейчас живет ваш театр? Может быть, экспериментом, как многие другие театры страны? И не профанация ли это сочетание - «музыкально-драматический»?
- Музыкально-драматический театр в таком виде, как он существует сейчас - атавизм. Получаются или драмы с «живым» музыкальным оформлением вместо магнитофона, или другая крайность - оперетты. Но в теории это сочетание импонирует украинскому искусству. У нас всегда существовал культ песни, любой украинец поет или играет на каком-нибудь инструменте.
Для того, чтобы существовал музыкально-драматический театр, нужны прежде всего драматические актеры, профессионально владеющие танцем и песней. Я в своих постановках стараюсь значительное внимание уделять музыке и оставляю за ней не только функцию фона...
- Вы не пытались пойти на эксперимент, найти спонсора?
- Это модный советский вариант меценатства нас не затронул. В Кировограде нет предприятий, способных взять на себя такую финансовую нагрузку.
Впрочем, мне не нравится подобная ситуация. Театр либо должен быть на государственной дотации и думать об искусстве, либо - на позиции хозрасчета и думать о коммерции. Я - за первый вариант, так как верю только в спектакли с определенным адресом. Не отрицается же, что человеческое общество составляют разные социальные категории с разными интересами, требованиями, запросами. Каждой из них нужен свой театр или хотя бы свой спектакль. Поэтому театр, входящий в социальную структуру общества, не может быть одинаков для всех. И если выбирать эту точку зрения, то приходится поставить доходы на второй план. Взамен приходит нечто большее - понимание.
